Не больше десятилетия хватило модерну, чтобы завоевать Русь. Все вцепились в него: и Государь, и последний мастеровой (но не нищий: вот кто люто ненавидел модерн, как босяк Горький)! Классицизм при помощи правительства стал общенациональным за полвека, модерн, при подозрительном отношении властей, за 10-15 лет. Почему?

Историзм высоко вздернул и художественное, и профессиональное качество работы: изволь-ка побыть строго византийским мастером! Модерн “забрал” планку еще выше: изволь-ка, мастеровой, быть и византийцем, и тюрком, и шведом, оставаясь русским!

И все разрешил. Модерн впервые после Средних веков обрел на русской земле качество, о котором мечтал У.Моррис: стал и аристократичным, и демократичным. Аристократичным, ибо была высоко вздернута планка: если у Вас будет возможность полистать в хорошей библиотеке “Ежегодник Общества архитекторов-художников”, Вы поймете навсегда. Более антисоветского издания Вы не увидите: там почти нет текста: проектные чертежи, фотографии, осуществленных проектов. Это — парад культуры! Они не умели строить посредственно! Там архитектура — это и сарай при даче, и подпорная стенка, отделяющая одну террасу на склоне естественного холма от другой. А какие дачи! Врачей, инженеров и десятников! То есть усердных рабочих!

Заметьте, он же демократичен. Но, демократичен еще и потому, что позволял относительно “красивую жизнь” создать достаточно дешево, технологично. Известный краевед Р.Б.Котельников, металлург по профессии, отмечал, что потрясающей красоты художественный металл малых форм модерна: лестницы, зонты при подъезде, дымники, водостоки, — был дешев (!) и предельно технологичен. Так же и в самом каменном строительстве он был технологичен: посмотрите и увидите, какую бы Вы квартирку “отгрохали” лет этак шестьдесят тому назад. В Москве, за двадцать лет (!), увеличившей население с 1 до 2 (1916 год) миллионов населения, не было проблемы жилья!

Но, модерн был поистине демократичен, ибо завоевал всю Русь. В деревянном модерне застраивались Кимры — обувная наша столица. Даже самые бедные дома в Ростове Ярославском получали наличники в стиле “модерн”. Русский модерн решил проблему У.Морриса: художники работали вместе с кустарями абрамцевских майоликовых, столярных, талашкинских столярных мастерских и получали золотые медали в Париже и в Глазго, а, следовательно, и прибыльный экспорт.