Проблемой коммуникации личностей, которая выступает как «взаимопроникновение сознаний», как «онтологическая коммуникация индивидуальностей», французский

персонализм в определенном смысле «обогащает» фено-менологическо-экзистенциальное решение проблемы человека. Известно, что феноменология Гуссерля как «трансцендентальное видение мира» включала в себя проблему «другого», трактуя его как «возможность чуждого наблюдателя» 50а; в экзистенциализме эта «чуждость» воспринимается буквально, и проблема «другого» получает крайне пессимистическое решение. Э. Мунье справедливо определял экзистенциализм как философию «тревоги и одиночества», где коммуникация «блокирована потребностью обладать и подчиняться» . В отличие от экзистенциализма, персонализм ставит вопрос об отыскании сущностной основы подлинных человеческих связей и усматривает возможность найти ее в сфере божественной трансценденции. Именно в опыте трансцендентного, по мнению персоналистов, человек открывает в себе чувство другого и постигает другого как неисчерпаемое бытие. Таким образом, французский персонализм, пытаясь разрешить «феноменологический парадокс» Едо и АНег, выявляет тот христианский подтекст, который содержится в экзистенциально-феноменологическом прочтении человеческих взаимоотношений.